ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА. РЕШЕНИЕ ПО ДЕЛУ "АССЕНОВ ПРОТИВ БОЛГАРИИ" КОММЕНТИРУЕТ ДЖ.А.ГОЛДСТОН

Предлагаем Вашему вниманию отрывок из выступления юридического директора Европейского Центра по правам цыган Джеймса А. Голдстона на семинаре по судебным процессам в области прав человека (Гренада, Испания, май 1999 г.). Полный текст этого интереснейшего доклада (автор дал ему название "Являются ли безумцами адвокаты по правам человека?") будет опубликован в 24-м выпуске бюллетеня "Права людини. (ХПГ-інформ)".
Дело "Ассенов против Болгарии" рассматривалось в Европейском Суде осенью 1998 г.. Решение по делу Ассенова было первым решением Европейского Суда по правам человека, относящимся к заявителю-цыгану из Центральной или Восточной Европы. Сила решения проистекает, частично, из очень простой природы фактов. Ассенов был 14-летним цыганским подростком, который играл в азартную игру на площади провинциального городка. Его арестовала полиция, и два часа он находился в полицейском участке, где, по словам подростка, он был избит полицейскими. Через два дня после происшествия Ассенов обратился к врачу, который засвидетельствовал множественные кровоподтеки, что соответствовало рассказу подростка об избиении. Тем не менее, когда родители подростка подали жалобу в следственные органы, им было отказано в возбуждении расследования. В Болгарии, как и во многих полицейских органах и прокуратурах Европы, жалобы цыган воспринимаются не слишком серьезно. В конце концов, по распространенному мнению, "цыгане врут". Почему я должен тратить время на расследование их жалоб? Может быть, его побили где-нибудь в другом месте.

В отличие от большинства других цыган, этот мальчик и его семья настаивали на расследовании. Когда Генеральный прокурор отказал в возбуждении расследования, они обратились в Страсбург. В октябре 1998 года Европейский Суд вынес решение. В решении затрагивались различные аспекты Европейской Конвенции, но, по-видимому, главный вклад этого решения в реформу был связан со статьей 3.

В Европейском Суде заявитель сделал два важных заявления по статье 3. Во-первых, он утверждал, что его физически избили полицейские, и что такое избиение было несовместимо с гарантией против бесчеловечного и унижающего достоинство обращения. Что касается этого заявления, Суд постановил, что через пять лет после свершения факта невозможно сказать, что случилось в полицейском участке. Соответственно, это заявление не могло иметь преимущественной силы.

Однако заявитель, поддержанный amici curiae, сделал второе заявление, подобного которому раньше не поступало в Суд в делах такого рода. Заявитель отметил, что, хотя факты инцидента пятилетней давности невозможно установить на этой стадии, сама невозможность выяснить, что же произошло, была следствием того, что власти не провели адекватного расследования. Если бы они это сделали, факты были бы более ясными, и Суд смог бы вынести решение о злоупотреблении со стороны полиции.

Далее заявитель отметил, что заявления о ненадлежащем обращении со стороны полиции - особенно когда речь идет о жертвах-цыганах - ЯВЛЯЮТСЯ обычным делом в некоторых странах Центральной и Восточной Европы. Более того, адекватные расследования таких заявлений происходят крайне редко. В таких обстоятельствах определение Суда о том, что статья 3 не была нарушена - т.е., что злоупотребление со стороны полиции не было адекватно доказано - рискует превратиться в сигнал полиции во всем регионе о том, что к злоупотреблениям можно относиться терпимо, так как сама полиция не проводит адекватного расследования В таких случаях. Определение, что нарушения cтатьи 3 не было, на практике могло бы привести к превратному стремлению не расследовать заявления о злоупотреблениях.

Таким образом, заявитель и амісі утверждали, что Суд должен определять, что отказ властей провести адекватное расследование по заявлению о том, что заявителя избили, сам по себе являлся неисполнением гарантии против бесчеловечного и унижающего достоинство обращения, содержащейся В статье 3.

Суд согласился, постановив, что в тех случаях, как в данном деле, когда заявитель предъявляет "спорный иск" о том, что с ним дурно обращались в полиции, власти обязаны провести действенное официальное расследование, которое способно привести к определению и наказанию виновных. Неспособность болгарского правительства провести такое расследование составляла нарушение статьи 3.

Дело Ассенова представляет существенное расширение защиты по статье 3 Конвенции - против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. До дела Ассенова статья 3 трактовалась как налагающая отрицательные ограничения на государства воздерживаться от определенных форм дурного обращения. После дела Ассенова статью 3 можно понимать более широко - как требующую от государств утвердительных действий (эффективного официального расследования) в тех случаях, когда они сталкиваются с заслуживающими доверия заявлениями о злоупотреблениях со стороны полиции.

Потенциальные последствия этого решения экстраординарны. Болгарские органы правоприменения уже пересматривают свои процедуры, чтобы определить, что следует изменить для выполнения решения. Но содержание этого решения не ограничивается только Болгарией. Даже если они и не являются технически обязательными для другие стран, отличных от тех, которые были названы во время судебного разбирательства, решения В Страсбурге несут в себе правовую и политическую власть, которую правительства - и национальные суды - если игнорируют, то на свой страх и риск. Правительства, стремящиеся к вступлению в Европейский Союз будут особенно стараться избегать решений верховного органа по правам человека в Европе о том, что они нарушают нормы международного права

Решение по делу Ассенова предлагает мощное средство для жертв полицейских злоупотреблений по всей Европе, которое может заставить органы правоприменения тщательно расследовать заявления о неправильном обращении.

Решение по делу Ассенова - фактически послужившее основанием для значительного изменения Европейской Конвенции - случилось не просто так. Оно явилось результатом стратегического планирования адвокатов Ассенова и НПО, которые увидели в этом деле возможность расширить защиту по статье 3 и использовали эту возможность до конца. Дело Ассенова - это классический пример судебного законотворчества высшего порядка - и того, как адвокаты по правам человека могут достичь существенного влияния, действуя активно при выборе дел, и рассматривая дела стратегически, как возможность расширения защиты прав через судебную интерпретацию.