Громадянська Освіта

http://osvita.khpg.org/index.php?id=946547491


"СВОБОДА. РАВЕНСТВО. ПРАВА ЧЕЛОВЕКА"

30.12.1999
Нещодавно в Москві вийшла у світ книга, підготовлена Освітньою групою з прав людини Московського правозахисного центру "Меморіал". Видання чудове в художньому відношенні - книгу приємно тримати в руках, але ще більш чудова вона за своїм змістом. Щоб наші читачі здобули попереднє уявлення про книгу "Свобода. Равенство. Права человека", ми друкуємо три уривка: передмову упорядника - відомої правозахисниці Л.І.Богораз, далі - те, що можна було б назвати "сторінкою епіграфів" (частину з них Ви вже бачили на нашій першій сторінці), та, нарешті, уривок зі спогадів теж добре всім відомого С.А.Ковальова. Взагалі ж, вважаємо, що ця дуже незвичайна книга повинна потрапити в руки кожної мислячої людини, принаймні - в руки кожного, хто займається громадянською освітою. (Для одержання книги треба, перебуваючи у Москві, звертатись особисто у правозахисний центр "Меморіал" до Тетяни Касаткіної, телефон 200-65-06, адреса: 103051, Москва, пер. Малый Каретный, 12

Les droits des hommes.

Human rights.

Права человека.

Уже около трехсот лет человечество на разных языках повторяет эти два слова.

Нам показалось полезным издать брошюру, в которой права человека обсуждаются в первую очередь не как перечень юридических норм, зафиксированных в законодательстве, Конституции, международно-правовых документах, а как категории культурные, моральные, религиозные, философские, политические.

Мы задали себе простые, на первый взгляд, вопросы:

-Когда и в связи с чем люди впервые открыли для себя идею прав человека?

-Какова природа этой идеи? Имеет ли она естественное или искусственное происхождение? Что это: одна из попыток усовершенствовать общество, предпринятое человеческим разумом? Или же потребность в наличии определенных прав коренится в самой природе человека (или, что то же самое, заложено в нас Богом)?

-Можно ли "обосновать" права человека такими категориями, как свобода, справедливость, достоинство?

-Как соотносятся права человека с политической демократией в традиционной понимании этого слова?

-Являются права человека частью права, т.е. законодательства в юридическом смысле этого слова?

-Универсальны ли права человека? Одинаково ли содержание этого понятия внутри европейской (христианской) культуры, в мире Ислама, в странах Дальнего Востока, в сообществах, где признается лишь "обычное право"?

-Существует ли какая-либо иерархия прав человека, т.е. бывают ли права человека более или менее значимыми? Чем политические и гражданские права и свободы отличаются от социально-экономических? Вообще, перечень прав человека сформулирован раз и навсегда или он может эволюционировать: расширяться и дополняться?

Мы постарались выяснить как отвечали на эти вопросы мыслители прошедших эпох и каково мнение современных авторов, пишущих на данную тему.

Результат был неожиданным. Оказалось, что практически ни по одному из этих вопросов не существует единого, признанного всеми авторитетами мнения (хотя сами вопросы отнюдь не новы).

В конце концов, мы решили представить каждую проблему в виде дискуссии, репликами которой служат цитаты из произведений авторов, писавших в разное время на интересующую нас тему. Изредка мы использовали тексты, написанные специально для данной брошюры. Таким образом, мы предлагаем вам не учебник, а скорее нечто вроде хрестоматии.

Мы старались особенно подробно представить концепции, враждебные либеральной, демократической и гуманистической традиции. Да не заподозрят составителя в приверженности к антилиберальным, антигуманистическим, тоталитарным идеям; просто я полагаю, что нет большего врага у либеральных ценностей, чем привычка к автоматическому и бездумному их восприятию. На то и щука в море, чтобы карась не дремал.

Нас интересовали не только концепции, сложившиеся к сегодняшнему дню, но в первую очередь, сам процесс их возникновения и развития в ходе человеческой истории. А поскольку более или менее четкая терминология, непосредственно относившаяся к правам человека, была выработана сравнительно недавно - всего 200-300 лет назад, в то время как проблема насчитывает по крайней мере два с половиной тысячелетия, то в собранных нами фрагментах речь зачастую идет не непосредственно о правах человека, а о смежных категориях, философских и этических аналогах этого понятия - свободе, справедливости, гражданском равенстве и т.п. Таким образом, тематика сборника оказалась существенно шире, чем предполагалось изначально.

Еще одна оговорка. Наша работа построена, по преимуществу, на материалах, связанных с развитием европейской - античной и христианской - общественной мысли. Вероятно, можно было привлечь к обсуждению и другой материал, связанный с иными великими религиозно-культурными традициями человечества - например, с исламской, буддийской или конфуцианской, - но объем нашей брошюры, увы, ограничен.

И последнее. Возможно, кому-то покажется, что мы занимаемся "изобретением велосипеда", ибо все эти споры давным-давно описаны в специальной литературе, издававшейся за рубежом. Ничего удивительного: ведь мы сегодня осваиваем концепции, которые Европа уже освоила двести лет назад, в которых сто лет назад всерьез усомнилась и к которым пятьдесят лет назад вернулась снова - на этот раз, кажется, надолго и всерьез.

Лариса Богораз



БРАХМАНИЗМ:

"Не делайте другим того, что было бы больно вам, если бы сделано было вам".

Махабхарата

БУДДИЗМ:

"Не причиняйте другим того, что самим кажется больно".

Удана-Варга: 5, 18

ДАОСИЗМ:

"Пусть удача вашего соседа станет для вас удачей, а потеря вашего соседа - для вас потерей".

Тай Шанг Кан Йинг Пиэн

ЗОРОАСТРИЗМ:

"Только тот по природе хорош, кто не делает другим ничего, что нехорошо для самого себя".

Дадистан-и-диник, 94:5

ИСЛАМ:

"Никто не является истинно верующим, пока не желает брату своему того же, что желает себе".

Сунна

ИУДАИЗМ:

"Что ненавистно вам, не делайте ближнему своему".

Талмуд, Шаббат, 31а

КОНФУЦИАНСТВО:

"Не делайте другим того, чего не хотите, чтобы делали вам".

Аналекты, XV, 23

ХРИСТИАНСТВО:

"Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними".

Новый Завет. Евангелие от Матфея, 7:12

...Это было в седьмом классе, и предмет, который нам начали преподавать, назывался "Конституция СССР". Та самая, Сталинская Конституция, которую, кстати сказать, я считал и считаю не самым плохим из документов этого рода. Другой вопрос, что к советской системе права и, уж подавно, к советской действительности этот документ не имел решительно никакого отношения. Но тогда, пожалуй, я еще об этом не задумывался. Предмет и предмет, мне он скорее нравился - интересно было разбираться в отточенных формулировках статей, в чеканной, как мне казалось, логике юридических утверждений, складывавшихся в систему правовых отношений... Этот интерес был столь же абстрактным, как, например, удовольствие от математических теорем. Уже после того, что случилось, я стал догадываться, что проблемы права имеют прямое отношение к реальной жизни.

Дело было так: меня вызвали к доске и велели отвечать по теме "Права и свободы граждан СССР". Я довольно аккуратно пересказал ст.125 Конституции... А потом черт дернул учительницу спросить меня, как я эту статью понимаю. Ну, я и объяснил: мол, законодатель считает, что наличие этих самых свобод соответствует интересам трудящихся и способствует укреплению строя. Вот ст.125 их и гарантирует. Все, думаю, пятерка... И вдруг Елена Васильевна говорит: "Неправильно ты, Ковалев, трактуешь статью". И объяснила: свободы, значит, гарантируются законом, но лишь постольку, поскольку они соответствуют интересам трудящихся и способствуют укреплению строя. А если они этим интересам противоречат, то, стало быть, Конституция и закон их не гарантируют и не защищают.

Мне бы, дураку, не встревать в спор с учительницей и спокойно вернуться на место со своей тройкой или четверкой. Но трактовка Елены Васильевны показалась мне совершенно дикой и не вяжущейся со здравым смыслом. И я пустился защищать свою точку зрения. Между прочим, исчерпав все иные аргументы, я сказал: "А кто будет определять, например, в случае свободы слова, какая точка зрения - в интересах трудящихся, а какая - нет? Если это поручить органам государственной власти, то есть заинтересованной стороне, то может получиться произвол - а тогда о какой свободе речь? А если отдать решение самим трудящимся, то как они поймут, что в их интересах, а что - нет, если не услышат спорной точки зрения?". И остался собой доволен - учительницу в споре победил. Разумеется, я получил двойку, но это меня не очень огорчило. Да и класс, хотя следил за дискуссией без особого интереса, мне явно сочувствовал. (а может, просто радовался, что дело идет к звонку с урока).

На следующем уроке учительница опять задала мне этот вопрос - и, естественно, получила тот же ответ; ведь я же прав, меня же никто не опроверг. И, естественно, опять получил двойку. И так повелось: на каждом уроке Конституции - тот же вопрос, тот же ответ, тот же результат. Я никак не мог сообразить, что веду себя бестактно по отношению к Елене Васильевне; да и вошел в азарт противостояния. А она, как я теперь хорошо понимаю, и не могла публично со мной согласиться по существу. Я весьма смутно догадывался о том, что наш теоретический спор может иметь вполне определенную, социально и политически опасную подоплеку...

К счастью, это понял наш директор, очень неглупый и неплохой мужик, Сергей Сергеевич Смирнов (полный тезка известного потом писателя). Он вызвал меня к себе, и я битый час с жаром доказывал ему, почему прав я, а не Елена Васильевна. Директор выслушал меня очень внимательно и сказал: "Вот что учти: у взрослых бывают свои трудности. Когда ты подрастешь, ты и сам это поймешь. Не будь таким строгим к Елене Васильевне. В конце концов, ты учишься в седьмом классе, и твое дело - не трактовать Конституцию, а знать ее. Давай договоримся так: я попрошу учительницу, чтобы она погоняла тебя по всему материалу и не спрашивала, как ты понимаешь ту или другую статью, а спрашивала бы только, как ты ее знаешь. И, если ты будешь хорошо отвечать, то исправишь свои двойки".

Так и получилось. Материал как таковой я знал превосходно, получил ряд пятерок за пересказ и избежал двойки за полугодие. Чего я на самом деле, благодаря директору, возможно, избежал, я понял только много позже.

...Что касается статьи 125 Конституции, то в конце 1960-х - начале 1970-х гг. моя школьная дискуссия с Еленой Васильевной обрела новую жизнь. Удивительным образом этот же спор неоднократно и дословно повторялся в ходе судебных процессов, где судили моих товарищей-диссидентов (а в 1975 г. - и на моем собственном суде). Только нашими оппонентами были уже не школьные учителя, а прокуроры, приговор выносил не мудрый и терпимый Сергей Сергеевич, а председатель суда; и отметки наши варьировали не от двойки до пятерки, а, к сожалению, от полутора до семи лет.


С.Ковалев. Полет белой вороны

Рекомендувати цей матеріал