Правозащитное измерение правосудия по делам несовершеннолетних

Выступление Комиссара по правам человека Совета Европы на Конференции генеральных прокуроров Европы

В обществе бытует мнение, что значительная часть преступлений в обществе совершается подростками и что в целом положение в сфере преступности среди несовершеннолетних становится все хуже и хуже. Действительно, некоторые СМИ всячески насаждают эти идеи, однако истинное положение вещей совсем другое.

В большинстве европейских стран подростки отнюдь не доминируют в общей уголовной статистике. Помимо этого, уровень преступности среди несовершеннолетних на нашем континенте из года в год остается более или менее стабильным.

Это не означает, что данная проблема вообще незначительна. Поступает информация о тревожных тенденциях в ряде стран, где некоторые преступления, совершаемые молодыми правонарушителями, становятся более жестокими или все более серьезными. Это – тревожный сигнал сам по себе.

Более того, наличие пусть даже и небольшого числа молодых правонарушителей является плохим признаком. Те лица, которые рано встают на путь преступлений, как правило с трудом интегрируются в нормальную жизнь. Это – одна из причин, почему необходимо углубленно обсудить тему преступности среди несовершеннолетних. И генеральные прокуроры – краеугольный камень любой системы правосудия – могли бы внести существенный вклад в эти обсуждения.

На настоящий момент в Европе существует две тенденции. Одна состоит в том, чтобы снизить возраст уголовной ответственности и подвергать тюремному заключению больше подростков в юном возрасте. Другая тенденция – в духе Конвенции ООН о правах ребенка – состоит в том, чтобы избегать криминализации и искать основанные на семейном воспитании или иные социальные альтернативы тюремному заключению.

Я изложу аргументы в поддержку второго подхода. При этом я основываюсь не только на Конвенции ООН, но и на мнении Европейской сети уполномоченных по правам детей. В своем заявлении в 2003 году 21 национальный уполномоченный по правам детей заявили, что дети, находящиеся в конфликте с законом, это прежде всего дети, по-прежнему имеющие права человека.

Они предложили, чтобы возраст уголовной ответственности не понижался, а был повышен – с целью постепенного достижения 18 лет, а также выдвинули идеи по внедрению инновационных систем для молодых правонарушителей, не достигших этого возраста, в которых главное внимание уделялось бы образованию, реинтеграции и реабилитации.

Конвенция о правах ребенка – ратифицированная всеми европейскими государствами – призывает правительства установить минимальный возраст, ниже которого считалось бы, что дети не имеют правоспособности нарушить уголовное законодательство. Однако в конвенции не уточняется, начиная с какого возраста можно провести разделительную черту. При этом комитет, занимающийся контролем за выполнением Конвенции, выразил обеспокоенность в связи с низкой возрастной планкой в ряде стран. В большинстве европейских стран дети несут уголовную ответственность в возрасте от 12 до 15 или 16 лет, но есть примеры такой ответственности с семи, восьми и 10 лет.

Хотя в Конвенции о правах ребенка и говорится о том, что следует избегать уголовного преследования детей, это не означает, что молодые правонарушители должны рассматриваться как не имеющие никакой ответственности. Напротив, важно, чтобы молодые правонарушители несли ответственность за свои действия, например, принимая участие в компенсации ущерба, который они нанесли.

Вопрос состоит в том, какого типа механизм должен заменить обычную систему уголовного судопроизводства по таким делам. В таких процедурах должен устанавливаться ущерб, который был нанесен потерпевшим, а молодым правонарушителям следует разъяснять, что подобные деяния неприемлемы. Такие отдельные механизмы для правонарушителей должны быть направлены на признание вины и на санкции, ориентированные на реабилитацию.

Именно в процессе применения санкций мы видим различия по сравнению с обычной уголовной процедурой. В правосудии для несовершеннолетних не должно быть возмездия. Задача состоит в том, чтобы установить ответственность, и в тоже время способствовать реинтеграции. Молодой правонарушитель должен получить урок и никогда более не совершать правонарушений.

В действительности это не так просто. Это требует новаторских и эффективных санкций со стороны общества. В принципе в этом могут участвовать родители или другие законные представители интересов правонарушителя, за исключением тех случаев, когда делается вывод о том, что это может быть вредно для реабилитации ребенка. Но независимо от характера процессуальных действий, у ребенка должна быть возможность опровергнуть обвинения и даже выступить с обжалованием.

Интересная процедура «урегулирования» была внедрена в Словении. В этой стране дело обвиняемого несовершеннолетнего может быть направлено третейскому судье, если с этим согласен прокурор, пострадавший и обвиняемый. Третейский судья может постараться достичь урегулирования, которое удовлетворяло бы как пострадавшего, так и обвиняемого, благодаря чему можно избегнуть судебного разбирательства.

Следует подчеркнуть еще один аспект: быстрое реагирование на правонарушения. Затягивание процедуры рассмотрения дел – что сегодня является проблемой в ряде европейских стран – имеет особо негативные последствия в случае молодых правонарушителей, деяния которых должны рассматриваться как призыв к помощи. Прокуроры могут сыграть свою роль для обеспечения того, что судебные процедуры по такого рода делам должны быть как можно короче.

В Конвенции ООН содержится призыв и к созданию отдельных процедур судебного разбирательства для детей. Это должно проходить в благожелательной атмосфере, и задача должна ставиться скорее в плане реабилитации и реинтеграции, а не наказания в порядке возмездия. Для того, чтобы это сработало, нужно чтобы все участники, и не в последнюю очередь судьи и прокуроры, получали подготовку не только в области законодательства, но и в отношении особых потребностей детей.

По двум делам против Соединенного Королевства в 1999 году Европейский суд по правам человека счел чрезвычайно важным, чтобы с ребенком, обвиняемым в совершении правонарушения, обращались таким образом, чтобы «в полной мере учитывался возраст, уровень зрелости и интеллектуальные и эмоциональные способности, а также чтобы предпринимались меры по разъяснению ребенку хода разбирательства и по предоставлению ему возможности в нем участвовать».

«В отношении такой ситуации, когда дело ребенка, обвиняемого в серьезном правонарушении, привлекает большой интерес СМИ и общественности, может потребоваться проводить судебные слушания в закрытом порядке, для того чтобы в максимальной степени уменьшить чувство страха и скованность, или предоставить право участия в процессе или подготовки отчетов только ограниченному кругу лиц».

Ребенок в такой ситуации иногда в одинаковой степени является и пострадавшей стороной, и правонарушителем. Социальные условия, в которых он рос, часто бывают трагическими. Это свидетельствует об огромной важности раннего выявления и профилактических мер. Орган правосудия является последним звеном в этой цепи, и мы должны сделать все возможное, чтобы предотвратить, чтобы дела доходили до этой стадии.

Поддержка семей, находящихся в состоянии риска, решительное реагирование на признаки бытового насилия, социальные работники с широкой системой охвата, создание сетей на местах и в школах, в которых не только обучают, но и заботятся об отдельных детях - все это ключевые компоненты стратегии предупреждения.

Молодые люди должны, разумеется, также участвовать в этих усилиях, и не рассматриваться просто как объекты социализации и контроля. В центре внимания должно быть их благополучие, как в ближайшем будущем, так и в отдаленной перспективе. Все это требует некоторых вложений, но серьезные преступления на более позднем этапе могут обойтись обществу еще дороже.

Арест, содержание под стражей и тюремное заключение детей должно использоваться «лишь как крайняя мера и в течение самого краткого периода времени», как это предусматривается в Конвенции ООН. Это отвечает духу прав ребенка, но мы знаем также, что лишение детей свободы зачастую приводит к повышенной опасности рецидива. Единственным основанием для лишения свободы детей может быть то, что это является единственной альтернативой для того, чтобы исключить серьезный и прямой риск для других людей.

Несовершеннолетние должны подвергаться заключению в особых, адаптированных к нуждам детей, учреждениях, где они должны быть отделены от взрослых заключенных, и особенно от закоренелых преступников. Следует поощрять и облегчать контакты с семьей, если это отвечает наилучшим интересам ребенка.

В целом условия должны быть гуманными и учитывать особые потребности человека в этом возрасте. Особо важно гарантировать полноценное образование. Для каждого несовершеннолетнего правонарушителя должна быть разработана индивидуальная программа реабилитации, план, который должен выполняться и после окончания срока содержания под стражей, при поддержке тюремного персонала, учителей и социальных работников. Если поддерживать отношения с родителями невозможно, то альтернативой может быть усыновление. И во всем этом должен иметь слово сам ребенок – и не только потому, что это правильно, но и потому, что это более результативно.

Эти принципы разработаны в разных подразделениях Совета Европы, в сотрудничестве с экспертами из разных стран. Европейский комитет по социальным правам выступал за повышение возрастного порога уголовной ответственности, а Европейский комитет по предупреждению пыток – который осуществляет посещения мест заключения – выразил свою озабоченность в отношении тюремного заключения детей и условий такого заключения.

В наши дни европейские и международные стандарты совершенно ясны. Однако они по-прежнему не всем известны и еще не оказали влияния на обсуждения в государствах-членах, в которых раздавались призывы к «более жестким мерам». Прокуроры – как юридические защитники интересов общества – могли бы сыграть ценную роль в просветительской работе и разъяснению общественности тех мер, которые действительно работают в наилучших интересах всех.

В настоящее время Совет Европы продвигает кампанию под лозунгом: “Строительство Европы для детей и совместно с детьмиu”. Те дети, которые неправильно начали свою жизнь, также должны быть охвачены этими усилиями.

Настало время проанализировать нашу политику в отношении правосудия по делам несовершеннолетних по всей Европе. Приносит ли эта политика ожидаемых нами результатов? Соблюдаются ли при этом права детей? Помогает ли нам эта политика строить нашу Европу будущего?

Москва, 5-6 июля 2006 года