Интервью Маргрет Саттеруэйт «Новой газете» (Санкт-Петербург)

Рыжие волосы, глаза цвета морской синевы и бешеный темперамент. Ее общественная деятельность началась с работы в Красном Кресте: в Африке, затем в Боснии в 1994–95 годах. В результате неожиданно для самой себя она стала одним из немногих экспертов по народонаселению в условиях военных действий; в 2005-м получила докторскую степень в области демографии; последние десять лет работает в постсоветском регионе. С 2004 года занимается правозащитной деятельностью. Британка, всю жизнь проведшая в разъездах по миру (54 страны), знающая более 20 языков, среди которых — прекрасный русский.  Эксклюзивно для петербургской «Новой» — Маргрет Саттеруэйт.

 — Маргрет, в чем заключается ваша работа?
 — Деньги я получаю за сбор демографической информации, статьи и ежегодные доклады в международные организации. А бесплатно занимаюсь правозащитой: беру дела о физическом насилии, часто об изнасилованиях детей.
 — В чем основная сложность в этих делах?
 — Как бы чудовищно это ни звучало, мало кто относится к ним всерьез. Здесь, когда говоришь об изнасиловании, люди слышат не слово «преступление», а слово «секс». Изнасилование ребенка — это круто, это весело. Когда я заговариваю о сексуальном насилии, в том числе в отношении детей, подавляющее большинство официальных лиц, в том числе в правоохранительных органах, адвокатов и даже правозащитников только хихикают. А уж сколько всего я выслушала о моих «сексуальных проблемах»! По их логике, защищать изнасилованных детей можно только… из зависти к тому, что с ними сделали.
 В 2002 году в Башкирии были изнасилованы и садистски убиты две девочки: королева красоты «мисс Стерлитамак» Светлана Карамова и 15-летняя Лена Александрова. Я занимаюсь этим делом с 2004 года; найти семьям адвокатов удалось только в 2007-м. Юрист одной известной правозащитной организации мне так сказал: «Так надо девок поздравить, что удовольствие получили перед смертью…» И это говорится про страшную, мученическую смерть детей! Я работала в Пакистане, в Африке, в арабских странах — и нигде не видела такого цинизма. В Пакистане практикуются «убийства чести», но это всегда трагедия, никто не смеется над изнасилованиями. О подобном отношении я слышала только в Албании и Турции.
 — Каким образом вы все-таки отыскали адвоката?
 — В России вести это дело согласился всего один человек — Алексей Паршин, он же защищал Александру Иванникову. Но опытные люди меня предупредили: везти по этим делам в Башкирию малоизвестного адвоката — значит подписать ему смертный приговор. Потому что Башкирия — это, по сути, ханство, регион, в котором все схвачено криминализованной властью; а оба преступления 2002 года связаны с сотрудниками милиции и родственниками президента Рахимова.
 Я писала в международные правовые организации, консультировалась с правоохранительными органами в разных странах. Но с этим тоже были проблемы: там зачастую просто не могли понять моих трудностей. Когда я объясняла, что у наших адвокатов такая трагедия вызывает смех, что у них такая реакция на жуткое преступление, европейские специалисты не совсем понимали, о чем я: это просто не укладывается в рамки их менталитета.
 В конце концов European Human Rights Advocacy Centre в Лондоне, сотрудничающий с «Мемориалом», назначил мне одного из собственных адвокатов. И он начал работать над этим делом — первый через пять лет после совершения преступлений! Имя его пока не стоит раскрывать.
 У одной из матерей убитых девочек — после того, что ей пришлось пройти, выслушать за эти годы (вроде «ваши девки для того и нужны» или «значит, дочка шлюхой была»), — начались проблемы с психикой: работать, говорить с ней было очень трудно. Тем не менее, стоило нам найти адвоката, готового выслушивать ее, сочувствовать ей, не оставлявшего ее наедине с властью, — и ее состояние начало улучшаться просто на глазах.
 — На какой стадии находится расследование?
 — Фактически ни на какой. Раз за разом дело открывают под давлением семей убитых и по нашим требованиям, нас кормят в равной степени обещаниями, упреками в нашем «неправильном поведении» и угрозами, и через три месяца снова закрывают без какого-либо результата.
 — Почему именно эти дела?
 — Абсолютно случайно: просто мать одной из убитых буквально схватила меня за рукав во время одной из поездок по сбору демографической информации. Сначала я просто не могла поверить в реальность ее жуткой истории, но потом связалась с башкирскими правозащитниками, и оказалось, что правда намного страшнее… Позже, узнав, что я взялась за эти дела, ко мне стали обращаться десятки других отчаявшихся людей, чьих родственников пытали, убили или посадили в тюрьму по выдуманным обвинениям. 

 — Ваша правозащитная деятельность связана с основной работой?
 — Как ни странно, да. Я об этом уже не раз писала, и мои статьи вызвали особенный резонанс после начала кампании за повышение рождаемости. Дело в том, что демографическую проблему России повышением рождаемости не решить: смертность 24 человек на 1000 можно побить только рождаемостью 25 на 1000 — а такой нет даже в Индии. Сейчас постоянно идет спор среди социологов, Россия уже обогнала мирового чемпиона ЮАР по количеству убийств среди стран, где не ведется военных действий, или же вот-вот сделает это.
 Лидирующие позиции у России и по другим тяжким преступлениям, в частности изнасилованиям, подавляющая часть которых замалчивается. А ведь люди, подвергшиеся сексуальному насилию и не получившие должной реабилитации, очень часто не только получают травмы непосредственно репродуктивной системы, но и становятся «психологически бесплодными».
 Конечно, любую статистику можно опровергнуть. Но здесь речь идет не о «реноме России», а о выживании!
 На сегодняшний день в Псковской и Новгородской областях уровень неестественной смертности выше, чем в период их оккупации немцами. Большая часть молодых мужчин в такой провинции не доживает до тридцати — они умирают от пьянства, наркомании и сопутствующих проблем: погибают в пьяных драках (или садятся в тюрьму), разбиваются на машинах и мотоциклах в состоянии опьянения.
 — Неужели все так плохо?
 — Только в Чечне «хорошо». С тех пор как к власти пришел Рамзан Кадыров, официальный уровень рождаемости растет из года в год: 14 человек на 1000, затем 17, 19, 29! Потом поднялось до таких заоблачных высот, какие бывают только у кроликов. Но потом одумались и все же вернули — сейчас снова 29. Так же бывает только в отдельных регионах Африки, где не учитывается детская смертность…
 У страны, которая вымирает как нация (замечу, что это происходит не только с русскими, но и с татарами, и башкирами — практически всеми национальностями, проживающими в РФ), не может быть будущего — просто потому, что ее самой не будет. Я называю эту патологию «автогеноцидом».
 — Как же можно решить такую проблему?
 — Только через просвещение, формирование у людей иной ментальности, иного отношения к ценности человеческой жизни и здоровья, человеческого достоинства — все это неразрывно связано и с концепцией прав человека: никакие чисто экономические или социальные меры тут не помогут. 

 — В интернете о вас ходят дикие слухи…
 — Когда мои коллеги и друзья набирают в поисковике мое имя, это бесплатный концерт юмора: они столько нового и захватывающего обо мне узнают! Особенно популярно мнение, что я — это не я. Якобы я не иностранка, а купленная русская, которая взяла чужое имя. Но, по странной логике, именно то, что я иностранка, одновременно позволяет причислить меня к работникам сразу всех западных спецслужб. Интересно, что, кроме моей национальности, все остальные домыслы и обвинения слово в слово напоминают публикации про Политковскую, словно с одного шаблона пишут.
 Еще есть сведения, что Березовский дал мне миллион долларов. Увы, он почему-то забыл сказать мне, где лежит этот миллион. А те, кто с пеной у рта доказывают, что сами видели, как он мне его давал или «знают из авторитетных источников», тоже не идут на контакт. Жаль, эти деньги очень пригодились бы для защиты прав пострадавших от насилия и посягательств.
 — Вы получаете угрозы, связанные с вашей профессиональной деятельностью?
 — Да, но когда мне, например, в блогах пишут гадости, я люблю упражняться в иронии — и использую против них их же оружие, высмеивая их нелепость. Искусство пикировки — национальный английский спорт, и я показываю в нем неплохие результаты; поэтому моим оппонентам приходится нелегко: судя по нарастающему уровню их истерики, они здорово мучаются…
 — Пока что все только угрозами и ограничивалось?
 — Несколько раз взламывали мои личные данные в картотеках разных организаций; один раз заблокировали счет в банке. Большая часть написанного якобы мной в интернете, кроме официальных статей, не имеет ко мне никакого отношения. Также многие мои друзья жаловались, что получают письма ненормального содержания, подписанные моим именем и отправленные с моего или похожих электронных адресов. Несколько раз у меня были агрессивные столкновения на улице — но я не знаю, связывать ли это с моей профессиональной деятельностью или просто с интересом ко мне, моему кошельку и мобильному телефону. Пока что меня в такие минуты, к счастью, выручает ирландский темперамент.

Беседовал Анджей БЕЛОВРАНИН

 Cправка «Новой»
 По количеству убийств (только по официальным сводкам, которые далеко не отражают реальной ситуации) Россия находится в первой пятерке стран, на территории которых по международным стандартам не ведется широкомасштабных военных действий, в окружении Южной Африки, Колумбии, Ямайки и Венесуэлы. Ближайшая по данному показателю европейская страна Польша — лишь в третьей пятерке.
 И ведь подавляющее большинство этих убийств происходит даже не в Чечне, и это не только результат деятельности организованной преступности. Наибольшее число убийств происходит в самой что ни на есть мирной обстановке, то есть они являются результатом социального насилия или действий по «наведению общественного порядка» со стороны правоохранительных органов.
 По расчетам компетентных организаций, в России ежегодно несколько миллионов детей подвергаются домашнему насилию; около 60 тыс. подвергаются сексуальному насилию, 50 тыс. сбегают из дома, 2 тыс. — кончают жизнь самоубийством, неопределенное число погибает, в стране около 1,5 млн беспризорников, большинство которых вовлечены в сферу сексуальной эксплуатации и в любом случае никак не могут считаться психически адекватными и физически здоровыми. Эта «армия» — тоже генофонд и будущее нации.
 Патологическое распространение насилия в обществе, тем паче в отсутствие открытых военных действий, и полное безразличие к судьбе и реабилитации жертв этого насилия подписывает любой стране приговор, перечеркивая планы на успешное будущее в куда большей степени, нежели любой выход из международного торгового или военного соглашения.
 
 Из статьи Маргрет Саттеруэйт «Патология насилия»