Карикатурный скандал

ТОЛЕРАНТНОСТЬ К НЕТОЛЕРАНТНОСТИ

Объявлен джихад из-за юмора, и люди, которые требуют толерантности от других, сами же попирают эту толерантность. Они хотят, чтобы немусульмане в Европе жили по мусульманским правилам

Издание, в котором я работаю, немецкий новостной еженедельник Die Zeit на прошлой неделе опубликовал одну из противоречивых карикатур на пророка Мухаммеда. Это был правильный поступок.

Когда карикатуры впервые были опубликованы в Дании в сентябре, никто в Германии не обратил на это внимания. Если бы нам предложили к публикации эти картинки тогда, мы, по всей вероятности, отказались бы печатать их. По крайней мере на одной из них ислам уравнивался с радикальным исламизмом, а вести дебаты о фундаментализме в этом ключе никто не хочет – хотя в самом жанре политической карикатуры заложено преувеличение. Мы бы не напечатали карикатуру из-за чувства умеренности и уважения к мусульманскому меньшинству в нашей стране.

Новостники все время думают о вопросах вкуса. Мы не печатаем сексуально откровенных фотографий или снимков фрагментов тел после террористического акта. Мы пытаемся не впускать на страницы газеты расизм и антисемитизм. Свобода слова связана с ответственностью.

Однако критерии меняются, когда материал, считающийся оскорбительным, становится достойным освещения в печати. Именно поэтому мы видели, как падали тела из здания Всемирного торгового центра 11 сентября 2001 года. Именно поэтому мы видели фотографии из тюрьмы "Абу-Грейб". При таком повороте событий мы печатаем то, что обычно не стали бы. Сама природа дебатов – это найти параметры того, что является культурно приемлемым. Сколько раз мы видели грудь Джанет Джексон в ходе дискуссии о рамках семейного развлекательного эфира? Сколько раз мы печатали материалы, которые евреи могли считать оскорбительными, в попытке определить степень антисемитизма? Представляется странным, что большинство американских газет опекает своих читателей, отказываясь публиковать карикатуры, о которых говорит весь мир. Опубликовать – не значит поддержать. Имеет значение контекст.

Стоит вспомнить, что корни конфликта лежат в благонамеренной попытке написать детскую книгу о жизни пророка Мухаммеда. Книга должна была содействовать религиозной толерантности. Однако, когда автор стал искать иллюстратора, он столкнулся с последствиями религиозной ненависти. Он не смог найти его. Складывалось впечатление, что датские художники боятся за свою жизнь. Отказываясь от этой работы, они ссылались на судьбу голландского режиссера Тео Ван Гога, убитого исламским фундаменталистом за резкую критику фундаментализма.

Когда эти сведения просочились в датскую ежедневную газету Jyllands-Posten, редактор раздела "Культура" заказал карикатуры. Он хотел посмотреть, станут ли карикатуристы цензурировать свои работы из-за страха насилия со стороны мусульманских радикалов. Однако европейские СМИ проигнорировали эту историю, происходившую в маленькой скандинавской стране. Потребовались месяцы, бойкот датских товаров в арабском мире и вмешательство таких борцов за религиозную свободу, как правительства Сирии, Кувейта, Саудовской Аравии и Ливии (все они отозвали послов из Копенгагена), чтобы несколько европейских газет пересмотрели свое отношение к карикатурам. На прошлой неделе это была уже не какая-то скромная тема, а первополосная новость. И суть ее была уже не столько в религиозной обидчивости, сколько в свободе слова. Именно тогда карикатуры начали появляться в газетах по всей Европе.

Большая часть сообщений об этом скандале в американской прессе представляла ситуацию в таком свете, что европейцы просто не понимают, в чем проблема – опять и снова. Они борются с иммиграцией. Они борются с религией. Они борются с уважением к меньшинствам. И в конечном итоге они обнаруживают, что их города горят – как доказали события в Париже. Билл Клинтон даже выявил "антиисламские предрассудки" и уравнял их с прошлыми "антисемитскими предрассудками".

Бывший президент все перевернул с ног на голову. В этом джихаде из-за юмора люди, которые требуют толерантности от других, сами же толерантность попирают. Авторитарные правительства, которые претендуют на то, чтобы говорить от имени якобы угнетенных мусульманских меньшинств Европы, практикуют систематические репрессии против собственных религиозных меньшинств. Они довели до крайности то, что сначала было просто трудным вопросом. Теперь они требуют не уважения, а подчинения. Они хотят, чтобы немусульмане в Европе жили по мусульманским правилам. Хочет ли Билл Клинтон поддерживать толерантность к нетолерантности?

В пятницу счел нужным вмешаться Госдепартамент США. Он обрушился на публикации карикатур, назвав их неприемлемым подстрекательством к религиозной ненависти. Это особенно примечательный момент: правительство Соединенных Штатов, которые любят считать себя родиной свободы слова, диктует европейским журналистам, чего они не должны публиковать.

Томас Кляйне-Брокхофф, "The Washington Post"

http://www.religare.ru/article25883.htm

СВОБОДА СЛОВА – ОСНОВА ЗАПАДНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

В интервью газете Le Temps французский философ Андре Глюксманн высказал свое мнение по поводу страстей, разгоревшихся вокруг публикации в датской газете карикатур на пророка Мухаммеда.

– Что вы можете сказать по поводу этой полемики?

– Что это шантаж свободы. Прискорбно то, что на это с самого начала не последовало ответа всех европейских институтов. Это положило бы конец любым попыткам расколоть наши страны, апеллировать к правительствам с требованиями приструнить прессу и пр. Точно так же, как в случае с захватом заложников, Европе следовало бы ответить единым голосом.

Тем не менее, когда были захвачены французские заложники, наше министерство иностранных дел пояснило, что захватчики ошиблись, не приняв во внимание французскую политику в Ираке. Это недвусмысленно означает, что им следовало бы захватить в заложники других европейцев – граждан тех стран, которые проводят иную, чем Франция, политику в Ираке. Это форменный скандал!

Захват заложников – это преступление, а свобода прессы – это абсолютная ценность для демократической страны. В этой истории правительства делали уклончивые заявления, которые свидетельствуют о безвольной, трусливой политике. И я приветствую те газеты, которые во всех странах Европы опубликовали эти карикатуры после скандала. Ибо в этом есть начало солидарности. Я предпочел бы, чтобы их опубликовали все газеты – во имя честности и в защиту свободу печати. Тогда не пришлось бы думать, кого в мусульманских странах "следовало захватить в заложники" – французов, датчан или норвежцев. Именно это отсутствие единодушного ответа пугает в данном случае больше всего. То, что происходят вспышки фанатизма, не охватывающие всех мусульман, – это не новость: с этим мы уже сталкивались в истории с делом Рушди. Но то, что не последовало общеевропейского ответа, – это позор. И тот факт, что его не было и в деле Рушди, – не оправдание. Наоборот, за это время следовало бы научиться сопротивляться шантажу.

– Есть еще и такой вопрос: "Над всем ли можно смеяться?"

– В каждой стране существуют законы, и если какая-то статья вам не нравится, вы всегда можете обратиться в суд и апеллировать к законам страны. И точка. В демократической стране не может быть предварительной цензуры, ни со стороны правительства, ни со стороны групп давления – политических, религиозных или экономических. При этом каждый имеет право пожаловаться в суд на статью или иллюстрацию, если они представляются ему противоречащими законам страны. Пока что мы не живем при шариатском режиме. Следовательно, мы не обязаны уважать шариат.

– Значит, свобода слова не обсуждается...

– Это фундамент западной цивилизации! Право на свободу слова не подлежит обсуждению. Если бы все европейские страны заявили об этом праве, фанатики с самого начала знали бы, что перед ними – стена. И это самый лучший способ сопротивляться шантажу.

– Некоторые говорят, что исламу следует пережить свое "революционное Просвещение" и отказаться от намерения навязывать некоторые вещи, написанные в его священном писании...

– Неправильно уже то, что говорят об "исламе". Карикатуры, если говорить об этом случае, содержат нападки на исламский терроризм. Особенно главная из них: та, на которой изображен господин с бомбой в тюрбане. Пусть этот господин будет Мухаммедом, если кому-то так нравится. Но это карикатура на исламский терроризм. И скандалом является не карикатура, а исламский терроризм.

– Были ли вы удивлены размахом и яростью реакции в мусульманских странах?

– Слушайте, ничего нового здесь нет: уже было дело Рушди. А в Алжире на Рождество то ли в 1997-м, то ли в 1998 году Вооруженная исламская группа распяла двух малолетних детей, развесив их кишки, как гирлянды, на рождественскую елку...

– Как вы оцениваете реакцию мусульман Франции?

– "Мусульмане" – такого понятия не существует. Нет "Организации мусульман". Когда вы опрашиваете во Франции население магрибского происхождения, выясняется, что оно на 90% мусульманское, но 75% не считают себя практикующими верующими. Следовательно, в любом случае религиозные деятели не могут выступать от лица мусульман или тех, кто называет себя мусульманами во Франции.

http://www.religare.ru/article25882.htm

НЕТ БОРЬБЫ КУЛЬТУР

Свобода прессы – не индульгенция на оскорбления. Должен восторжествовать голос разума

Я находился в Копенгагене, когда история, связанная с карикатурами, привела в октябре прошлого года к первым демонстрациям в Дании. Один из сотрудников газеты, опубликовавшей карикатуры, взял у меня интервью и рассказал о том, какой жаркий спор идет в редакции. Он сообщил о неловкости, которую испытывают многие редактора, и о том, какой неожиданной для них оказалась резкая реакция мусульманских и арабских послов. Тем не менее, тогда казалось, что напряженная ситуация не выйдет за датские границы.

Мусульманам, осудившим карикатуры как расистские и увидевшим в них провокацию, которая используется крайне правым крылом, – в Дании постоянно усиливающимся, – я дал совет не проявлять эмоции, а здраво объяснить, почему эти карикатуры их оскорбляют. Они не должны ни выходить на демонстрации, ни поднимать массы, которые было бы трудно контролировать.

Казалось, все успокоилось, и теперь задаешься вопросом, почему спустя три месяца после этих событий подливают масла в огонь в споре, последствия которого трагичны и непредсказуемы. Несколько датских мусульман побывали в некоторых странах на Ближнем и Среднем Востоке и разожгли пламя гнева. Правительства рады и счастливы показать населению свою приверженность исламу – и таким образом получить в глазах населения религиозную легитимацию, – они нашли в этом счастливом стечении обстоятельств свою выгоду: возможность предстать в качестве героев, борющихся за правое дело. В свою очередь, – для представителей другой стороны – для некоторых политиков, интеллектуалов и журналистов это было достаточным поводом, чтобы предстать от имени западных ценностей в качестве героев, борющихся за свободу мнения, и бойцов сопротивления против религиозного обскурантизма. И вот теперь перед нами невероятно упрощенная схема представлений, крайне упрощенная схема поляризации: речь должна идти о борьбе культур, с одной стороны, – о конфронтации незыблемого принципа свободы, с другой, – принципа неприкосновенности священной темы. К несчастью, дискуссия, идущая в таком духе, стала испытанием сил: кто кого победит? Мусульмане требуют извинений, угрожают европейским интересам и даже людям. Западные правительства и журналисты, в свою очередь, не уступают этому давлению, а известные средства массовой информации еще больше накалили атмосферу, перепечатав карикатуры. Между тем большинство людей на планете беспомощно наблюдают за этим эксцессом: что за безумие охватило мир?

Сегодня важно, прежде всего, найти выход из этого заколдованного круга и попросить всех больше не подливать масла в огонь, чтобы, наконец, начать серьезную, обстоятельную и вдумчивую дискуссию. Нет, речь не идет о борьбе культур; нет, эта история не направлена на конфронтацию принципов информации и принципов религии. Нет, совсем нет. Эта история ставит, в сущности, на карту вопрос, в какой мере те и другие могут быть свободными и рациональными людьми (верующие или атеисты) и одновременно – благоразумными. Поскольку трещина, которая, как кажется, появилась, проходит не между Западом и исламом, а между теми, кто – в двух вселенных – именем религии и/или благоразумного благоразумия в состоянии спокойно объяснить, кто они, и за что выступают, и теми, кто считает, что они являются истиной в последней инстанции, охвачены слепыми страстями, предубеждениями и склонностью к поспешным выводам. Характерные черты этого есть у представителей интеллигенции, религиозных лидеров, журналистов и обычных людей на обеих сторонах. В связи с опасными последствиями, к которым может привести такая позиция, пришло время немедленно призвать всех к большей мудрости.

Всякое изображение пророка в исламе строго запрещено. Это не только вопрос основополагающего уважения, речь идет также о недопущении идолопоклоннических искушений. В этом смысле изображение пророка – большой грех. И если к этому добавляются бестактные оскорбления – в глазах мусульман (пророк с тюрбаном в виде бомбы), – то причина шока в мусульманских общинах по всему миру (и не только среди верующих или радикально настроенных мусульман) становится понятной. Для них это было чересчур: для них было хорошо и важно сказать это и быть услышанными. Тем не менее, для мусульман также важно не забывать, что в западных обществах – в отличие от большинства мусульманских стран – в отношении религиозных символов получила развитие традиция насмешек, иронии и критики. Она касается Папы, Иисуса Христа и даже Бога. Даже если мусульмане не разделяют такую позицию, они обязаны все же научиться соблюдать критическую дистанцию. Горячность и страстность были всегда плохими советчиками. В связи с подобными – грубыми и в такой же мере наглыми – карикатурами было бы правильнее без шума объяснить общественности свои страдания и свои ценности, чтобы затем успокоить всех и ждать лучшего повода для вдумчивой дискуссии. Мы же видим в мусульманских общинах излишние эмоции, необузданные и вызывающие удивление: жаждать извинений, призывать к бойкоту европейских товаров, даже угрожать физической, вооруженной расплатой – совершенно неприемлемо и это должно быть осуждено.

С другой стороны, призывать к свободе слова, чтобы иметь право говорить все и в любой форме другим, тоже безответственно. Прежде всего, потому, что неверно, будто свобода позволяет все. У любой страны есть законы, создающие рамки, чтобы, например, осуждать расистские высказывания, и везде на Западе есть отвечающий культуре, традиции и коллективной психологии обязывающий механизм, регулирующий отношения разных религий и культур. Теперь западные общества изменились, и присутствие мусульман привело к появлению новых чувствительных мест. Не было бы лучше в данной ситуации, вместо того, чтобы ждать законов и прав, призвать граждан к более ответственному обращению со свободой слова, такому обращению, которое бы учитывало различные чувствительные места, из которых состоит наше общество? Речь при этом идет не о дополнительных законах или ограничении свободы слова. Речь просто идет о призыве к более сознательному использованию этого права, к заботе о сохранении сути гражданской ответственности. Мусульманские граждане хотят не цензуры, а уважения, взаимного уважения нельзя добиться ужесточением законодательства. Ему, скорее, учишься, обретая свободную, ответственную и разумную гражданскую зрелость.

Мы находимся на распутье. Давно пора, чтобы женщины и мужчины, отвергающие ложные различия двух миров, строили мосты общих ценностей. При этом они должны утвердить непоколебимую свободу слова и одновременно помочь научиться сдержанности при ее использовании. Нам нужны эти мужчины и женщины для открытого и самокритичного подхода, отвергающего претензии на исключительное знание истины и черно-белое видение мира. Нам крайне необходимо взаимное доверие. Кризис, вызванный историей с карикатурами, показывает, как ’будто бы из ничего’ может произойти страшное, если две вселенные не слышат друг друга, сами отмежевываясь друг от друга. Тот, кто любит свободу, кто понимает, сколь большое значение имеет уважение, и понимает необходимость конструктивной, как и критической дискуссии, обязан теперь занять позицию, начать действовать, проявить себя. Если этого не произойдет, то нас будет ждать печальное и болезненное завтра. У нас есть выбор

Тарик Рамадан, "Die Welt"

http://www.religare.ru/article25778.htm